ФИЛОСОФСКИЙ ЭКСКУРС В СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ
"Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говоря, как это слово, то нет в них света".
Ис 8:20
ТВОРЕНИЕ И РОЖДЕНИЕ
О творении [древнеевр. – <01254> bara' baw-raw'] мира в Священном Писании говорится исключительно как о том, что присуще только Богу [Быт. 1: 1, 21, 27; 2: 3, 4; 5: 1, 2; 6: 7; Числ. 16: 30; Втор. 4: 32; Пс. 50: 12; 88: 13, 48; 103: 30; 148: 5; Ис. 4: 5; 40: 26, 28; 41: 20; 42: 5; 43: 1, 7; 45: 7, 12, 18; 54: 16; 65: 17, 18; Иер. 31: 22; Иез. 21: 30; 28: 15; Амос 4: 13; Мал. 2: 10]. Слова «Создатель» и «Творец» производны от «<03335> yatsar yaw-tsar’; букв. – горшечник, создатель глиняных горшков» [Ис. 27: 11; 41: 25; 45: 9, 11; Иер. 18: 4; Ос. 8: 14] и «<06213> ‘asah aw-saw’» соответственно. [Исх. 15: 11; Иов. 4: 17; 32: 22; 35: 10; Пс. 94-6; Прит. 14: 31; 17: 5; Ис. 27: 11; 27: 11; 43: 15; 51: 13; 54: 5; Иер. 10: 16; 51: 19; Ос. 8: 14]. Творение Божье есть акт абсолютной свободы. Здесь не может быть никаких ограничений. Поэтому Абсолютная свобода Бога-Творца выступает как Творение Словом [См.: Слово Божье], т.е. тем, что являет образ Единства Воли Творца и непосредственной Формы Её выражения каковой является Мысль[1]. Такой творческий акт выражается просто: «Да будет... и стало» по одному только Слову Божьему: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» [Быт. 1: 3]. Словом-Творящий – абсолютно свободен, как и само Слово Творящее, выражающее Волю Творца и Промыслителя.
Рождение в природных формах скрывает в себе таинство сотворения мира. Природа и все природное внешне выступают как творящие из самое себя, обладающие сами в себе порождающей мощью [Быт. 1: 11-12, 20-21, 24]. Однако принцип порождения таков, что нечто как бы производит другое, но, как оказывается, и само это другое, подобно тому, что его "породило”. Порождение, как это сказано и в книге Бытия, происходит по роду своему [Быт. 1: 12, 21, 24, 25]. Всякая тварь воспроизводит в своем потомстве свой род. Рождение не по роду своему есть противоречие в самом себе. Подобное рождение в действительности не является таковым. Оно может быть только творением, т.е. тем, что исходит от Бога. Итак, творение не присуще самой природе, ей присуще порождение. Правда, и человек способен творить, но именно потому, что он – образ и подобие Божие [См.: Человек]. Согласно Священному Писанию девственная вода [См.: Вода] жизни уже была создана Творцом таковой, что обладала способностью к порождению живых существ [Быт. 1: 20-21]. Однако, если бы порождение, как факт жизни, было творческим актом самой природы, то оно было бы абсолютно свободным, т.е. не связано каким-либо ограничением. Тогда как мы видим, что все порождения природы ограничены неизменным порядком: каждый вид жизни порождает только себе подобный, ограничивая тем самым другой и сам утесняем другим в своем безграничном распространении. Истинной свободой творения обладает Тот, Кто положил (установил) сам закон порождения как ограничение творческих сил природы и природных стихий мира. Родить [древнеевр. – <03205> dly yalad yaw-lad и его производные] в Ветхом Завете чаще всего означает «произвести потомка» и в этом смысле быть родителем всех своих потомков, даже если здесь нет непосредственного биологического порождения. Таким образом, у древних иудеев «родить» – это и обычное рождение, и рождение в смысле продолжения линии родства определенной семьи или даже целого народа: например, двенадцать колен Израилевых. Рожденный – значит имеющий одно существо со своим родителем. В дальнейшем, преимущественно в Новом Завете, «рождение» (или «порождение») [древнегреч. – <2936> ktizo ktid’-zo; <5088> tikto tik'-to или <1096> ginomai ghin'-om-ahee и их производные] понимается в его строгом двойном различении: 1) рождение по плоти и 2) рождение от Духа. Этим различением устанавливается изначальное несовершенство рожденного и, напротив, его совершенство. Ибо рожденное от плоти есть плоть (т.е. низшее и греховное), тогда как рожденное от Духа есть дух [Ин. 3: 6, 8], т.е. Высшее и Совершенное. Даже Иоанн Предтеча, о котором Христос говорит, что среди пророков не восставал больший, чем он, был человеком несовершенным, ибо его рождение было рождением от жены (т.е. символически – «от плоти») [См.: Тело или плоть]: «Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его» [Мф. 11: 11; Лк. 7: 28]. Отсюда можно заключить, что даже меньшие в Царстве Небесном есть рожденные от Духа. Каковы признаки рожденного от Духа Божьего? Об этом можно судить на основании следующих фрагментов: «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога» [1Ин. 3: 9]. «Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога» [1Ин. 4: 7]. «Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша» [1Ин. 5: 4]. «Мы знаем, что всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему» [1Ин. 5: 18].
МЕТАФИЗИКА ВИДИМОГО И НЕВИДИМОГО В СВЯЩЕННОМ ПИСАНИИ
"… из невидимого произошло видимое".
Евр. 11: 3
НЕБО и ЗЕМЛЯ
Небо и земля в Священном Писании нередко употребляются как символы Высшего и низшего [Втор. 4: 39; 5: 8; 10: 14; 30: 12; 30: 19; 33: 13; Исх. 20: 4; Иис. Нав. 2: 11], невидимого (духовного) и видимого (земного) миров или сфер бытия [Кол. 1: 16; Евр. 11: 3]. Причем по своей природе эти сферы существенно различаются постольку, поскольку рассматриваются через отношение вечного и преходящего: «видимое временно, а невидимое вечно» [2Кор. 4: 18]. Небо и земля, невидимый и видимый миры, согласно Священному Писанию, были сотворены в начале [древнеевр. – <07225> re'shiyth ray-sheeth' букв. «начало», «начаток», «первый плод», «первый», «главный»] или в первые дни творения [Быт. 1: 1-5].
Этимологически небо – то, что вверху, следовательно, – высшее или возвышенное [<08064> shaw-mah'-yim древнееврейское слово, состоящее из двух частей «shaw-mah'» и «yim»; «shameh shaw-meh'» происходит от неиспользуемого корня, означающего – «быть очень высоко, далеко; возвышаться»]. Именно это Высшее (Небо) в первой главе книги Бытия называется «твердью» [древнеевр. – <07549> raqiya` raw-kee'-ah] [Быт. 1: 7-8]. Высшее есть Твердь. Действительно, только Высшее может быть долговечным и прочным[2]. Небо – Обитель Бога [Исх. 20: 22; Втор. 10: 14; 26: 15; Иов. 22: 12; Пс. 2: 4; 10: 4; 67: 34; 102: 19; 113: 24; 122: 1; 148: 4; Екк. 5: 1; Плач. 3: 41]. Но что это за Обитель? Что такое небо небес? Что это за «отдаленная страна» на самой вершине или, как говорит пророк Исаия, «на краю небес» [Ис. 13: 5]? Ведь Бог называется Всевышним не потому, что Он на небе, а потому что Он выше и неба, и земли: «... небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих; где же построите вы дом для Меня, и где место покоя Моего?» [Ис. 66: 1]. Если бы можно было указать, где «место» Бога, то разве смогло бы оно, это «место», Его вместить? Небес, согласно Священному Писанию, несколько: по крайней мере три [2Кор. 12: 2]. Какова более конкретная структура неба или небес мы не знаем[3].
Слово «земля» [древнеевр. – <0776> 'erets eh'-rets от неиспользуемого корня, вероятное значение которого «быть твердым» или, точнее, «быть устойчивым», «фиксированным в пространстве»] употребляется в Священном Писании в двух значениях: 1) местоположение под небом, что и символически, и по существу обозначает сферу низшего, подчиненного Высшему [Втор. 4: 39]; 2) часть этой низшей сферы или земного пространства, земной тверди, освобожденной от девственной воды жизни, которая в 1-й главе книги Бытия называется сушей [«суша» на языке оригинала – <03004> yabbashah yab-baw-shaw'; букв. – сухая земля] [Быт. 1: 9-10]. В то же время земля, или земная твердь, в Библии есть сфера материального бытия, мира, основным свойством которого является тяжесть или весомость. Весомость [древнеевр. – <04948> mishqal mish-kawl' от <08254> shaqal shaw-kal'] легко ассоциируется в нашем сознании с привязанностью к земле всего, что на ней обитает. Тяжесть и вся человеческая несвобода, обусловленная тяжестью, является сущностным признаком материального мира. Именно материальное подвержено действию этого закона. Состояние человеческой несвободы в виде тяжести, которая всегда направлена вниз, к земле и которая мешает всякому нашему движению или стремлению вверх, со всей убедительностью выражается в том, что путь вверх, к более высокому положению понимается как путь достижений, поскольку предполагает усилия восхождения, направленные на преодоление сил тяготения земной тверди, причем не только материальных, но и духовных, ибо земные мысли и чувства человека-из-плоти – самые большие оковы. Поэтому неудивительно, что наиболее возвышенные принципы религиозной морали могут быть сведены к простой формуле: человек, ты должен оставить все, что притягивает к земле, земные желания и помыслы, т.е. оставить все, что мешает тебе восходить. Впрочем, «весомость» в аллегорическом значении символического языка Библии нередко подразумевает «достоинство», как, например, в следующем фрагменте: «Сыны человеческие – только суета; сыны мужей – ложь; если положить их на весы, все они вместе легче пустоты» [Пс. 61: 10, а также: Иов. 31: 6; Мих. 6: 11]. В таком случае «взвесить» или «взвешивать» означает чаще всего определять моральную состоятельность того или иного человека, народа, происшедших событий и их религиозно-нравственного значения в человеческой истории [Иов. 6: 2; Прит. 16: 2; 21: 2]. Иногда это взвешивание передается как «испытание» [Прит. 24: 12], «Господь есть Бог ведения, и дела у Него взвешены» [1Цар. 2: 3]. Небо и земля претерпевают свой неизбежный, предначертанный им цикл эволюции. Начало этого цикла было положено актом их творения, тогда как нынешние небо и земля, согласно Священному Писанию, уже подходят к своему концу. Еще в ветхозаветные времена в пророческих книгах предвещалось о грядущем обновлении жизни. «Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце» [Ис. 65: 17; 66: 22]. В Новом Завете это грядущее обновление выражается как близкое и давно ожидаемое событие: «... мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» [2Пет. 3: 13; также: Откр. 3: 12]. Святой апостол Иоанн в своих пророческих видениях увидел грядущее преображение жизни: «И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» [Откр. 21: 1, 2]. Итак, в начале творения Божьего были созданы небо и земля. В конце последних времен будут созданы новое небо и новая земля. По существу речь идет не больше и не меньше, как о смене целого «космического цикла» (!) (если выражаться языком современной науки). Вот наиболее интересный и важный символический штрих как бы приоткрывающий завесу тайны грядущей перемены: на этой земле «моря уже нет», и прежние небо и земля, по пророчеству Исаии, «уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце». Кто может вместить, да вместит.
"…отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу"
Что принадлежит Богу, а что следует отдавать кесарю? Это понятно из уже сказанного.
Бог не принимает видимых даров, которые преходящи и тленны. Его вечное Царство есть Царство невидимое [См.: Небо и Земля. Жертва]. Поэтому и наше приношение Богу должно быть приношением и отданием лучшего – возвышенных чувств и мыслей, которые принадлежат к сфере небесного и невидимого [См.: Небо и Земля. Молитва]. Власть кесаря от Бога, но она распространяется только на видимое в этом земном мире. Подобный характер ограничения пределов власти кесаря превосходно выражает следующий фрагмент Евангелия от Марка: «... принесите Мне динарий, чтобы Мне видеть [древнегреч. – <1492> eido i’-do или oida oy’-da] его [подчеркнуто мной – авт.]. Они принесли. Тогда говорит им: чье это изображение и надпись? Они сказали Ему: кесаревы. Иисус сказал им в ответ: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» [Мк. 12: 15-17]. Видимое, земное следует отдавать кесарю, которого мы видим, равно и все принадлежащее кесарю мы хорошо видим и потому ему же и отдаем. Тогда как Богу, т.е. невидимому, следует отдавать то, что ему одному только и может принадлежать: помыслы сердца нашего, над которыми нет никакого земного господина, и которыми созидается вся наша жизнь. В том же смысле говорится: «И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом» [1Пет. 2: 5].
СВЕТ и ТЬМА
"… Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить в тьме, но будет иметь свет жизни".
Иоанн, гл.8: 12; гл.9: 5; 12:46
Свет [древнеевр. – <0216> owr ore от <0215> owr ore] и тьма [древнеевр. – <02822> choshek kho-shek от <02821> chashak khaw-shak] – первая многозначительная символически выраженная оппозиция сущностных основ мироздания, разделения среды жизни, символом которого является "вода” [См.: Вода], "до границ света со тьмою” [Иов. 26: 10]: "И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы” [Быт. 1: 4]. Творцом и света, и тьмы является Бог: "Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это” [Ис. 45: 7]. Свет, явившийся по Слову Божьему [Быт. 1: 3], является положительным началом мира, его первым Благом, тем, что утверждает и поддерживает Жизнь [Ин. 8: 12]. Этот Свет Бытия, Свет Превышний, скорее всего, сам не есть что-то видимое, но через него все становится видимым. И тьма становится тьмою, т.е. различимой.
Тьма, как непосредственная оппозиция положительному началу, есть начало отрицательное, отрицающее Свет жизни или ограничивающее Жизнь, отнимающее ее у всего, что начало жить. В Священном Писании тьма выступает как сфера действия сил противления воле Божьей [Иов. 26: 10; Пс. 106: 10-11; Мф. 8: 12; 22: 13; 25: 30; Деян. 26: 18; Рим. 13: 12; Еф. 5: 11; Кол. 1: 13] – диавола [древнеевр. – Njs satan saw-tawn' букв. – противник, соперник, враг; сопротивляться, противостоять], его начальств, властей и духов злобы поднебесной [Еф. 6: 12; Лк. 22: 53; Деян. 26: 18; 1Пет. 2: 9; 1Ин. 2: 9-11], место cени смертной [1Цар. 2: 9; Иов. 10: 21-22; 34: 22; 38: 19; Пс. 106: 10-11, 14; 142: 3; Ис. 9: 2; Лк. 1: 79]. Таким образом, свет символизирует начало дающее жизнь, тьма – начало ей противодействующее и этим своим противодействием направляющее жизненную форму к полноте индивидуальной законченности и совершенству. Так, путем взаимного ограничения начал, существует полная противоречий гармония жизни в ее конечных формах, когда тьма может стать светом, а свет – тьмою [Ис. 42: 16; 58: 10; Еф. 5: 8; Мф. 6: 23; Лк. 11: 35]: как тьма ослепляет глаза [1Ин. 2: 11], так и при ярком свете ходят, словно среди тьмы, потому что не имеют в себе любви Христовой [Иов. 29: 3; 1Ин. 2: 9-11; 2Кор. 4: 6; Еф. 5: 11].. «Как свет, так и тьма», – возвещает псалмопевец: все в Нем, через Него и к Нему [Пс. 138: 12], «и тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день» [Пс. 138: 12].
Прозрачными намеками на подобного рода значение символов "свет” и "тьма” являются урим [<0224> 'Uwriym oo-reem'; мн. от <0217> uwr ore – 1) огонь, пламень; 2) восток] и туммим [<08550> Tummiym toom-meem; мн. от <08537> tom tome – совершенство, полнота, цельность, непорочность] [встречаются в: Исх. 28: 30; Лев. 8: 8; Втор. 33: 8; Ездр. 2: 63; Неем. 7: 65] [См.: Приложение 12. Частота встречаемости некоторых слов в Книгах Ветхого Завета]. Урим и туммим – священные реликвии не вполне понятного происхождения. Они возлагались на судный наперсник священнослужителя при его входе в святилище храма [Исх. 28: 30; Лев. 8: 8]. Урим, скорее всего, – вещественный знак света, т.е. начала мира, поскольку первым, что возникло по слову Божьему, был свет [Быт. 1: 3]. Примечательно в этой связи, что "урим” [<0224>] – слово, начальная буква которого, является первой буквой иврита. Туммим может рассматриваться как вещественный знак, символизирующий завершение. Здесь также все сходится. Начальная буква этого слова является последней буквой древнееврейского алфавита. Слово "<08552> tamam taw-mam, однокоренное с "туммим”, означает именно "завершение”, "конец чего-то” или даже "гибель”, "истребление” Числ. 14: 35; 4Цар.7: 13; Иер. 14: 15; 24: 10; 27: 8; 36: 23; 44: 12, 27]. Урим и туммим, как священные реликвии, представляли собой предметы, посредством которых узнавали ("вопрошали”) волю Господа [Чис. 27: 21; 1Цар. 28: 6]. С символизмом света и тьмы в Священном Писании связано очень много возвышенных духовных откровений. Чего стоит, например, следующее место: "... и отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца: тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой [будет] как полдень” [Ис. 58: 10]. Загадочное и весьма многозначительное выражение! Здесь "полдень” [древнеевр. – <06672> tsohar tso'-har] – "зенит”, "расцвет”; "высшая точка”, "небо”]. "Мрак” нередко передается тем же словом, что и тьма [<02825> chashekah khash-ay-kaw' или chashekah khash-ay-kaw'], которое в Священном Писании обозначает тьму в ее полной оппозиции свету – "мрак великий” [Быт. 15: 12; Иов. 10: 22; Пс. 87: 7]. Мрак – одна из разновидностей тьмы или оттенков тьмы [напр., "густая тьма”, Ис. 8: 22]. В отдельных случаях слово "тьма” можно перевести или истолковать как "покрывало тайны”, "покров тайны”, "сения”: "И мрак сделал покровом Своим, сению вокруг Себя мрак вод, облаков воздушных” [Пс. 17: 12; 2Цар. 22: 12; Ис. 50: 3; Дан. 2: 22; 1Кор. 4: 5]. В том же смысле может быть истолковано: «Господь сказал, что Он благоволит обитать во мгле» [3Цар. 8: 12; 2Пар. 6: 1], хотя слово мгла [древнеер. – <06205> `araphel ar-aw-fel'] должно быть переведено как густой мрак. Но и сильный свет, в котором ничего не видишь, есть тот же сущностно определяемый мрак, ограничивающий возможность "видеть” то, что простому смертному видеть невозможно [См.: Святость и святое].
ДУША
Душа [древнеевр. – <05315> nephesh neh'-fesh от <05314> naphash naw-fash' – 1) дух, душа; сердце; 2) жизненная сила; 3) воплощение, олицетворение; древнегреч. – psuche psoo-khay' – 1) душа; 2) жизнь; 3) сердце] – внутренняя энергия жизни, проявляющаяся в силе жизненного влечения (желаний, привязанностей и страстей). Она же – «душа живая», символом которой в Библии является кровь [Быт. 1: 30] как внутренняя среда живого существа. Таким образом, душа связана с жизнью непосредственно, а дух – через свои высшие способности – мышление и сознающую самое себя волю. Несмотря на то, что основные значения слов «дух» и «душа» совпадают, этимологического родства или лингвистической общности их происхождения установить не удалось. Скорее всего, такой общности не существует.
Различие понятий «дух» и «душа», связанное с определенным пониманием сущности жизни и человека, должно быть принято во внимание как весьма важное. Всякий дух и всякая душа («дыхание жизни») сотворены Богом-Творцом [Ис. 57: 16; Иез. 18: 4]. Душа, в отличие от духа, есть то, что желает, страдает, наслаждается и т.п. [1Цар. 23: 20; Иов. 18: 4; 19: 2; 23: 13; 24: 12; 30: 25; 33: 20; Пс. 9: 24; 41: 3; 87: 4; 106: 5, 9; 118: 20; 118: 28; Прит. 13: 19; Екк. 6: 2; Песн. 1: 6; 3: 1-4; Ис. 1: 14; Иер. 31: 25; Плач. 1: 11, 19; Иона 2: 8]. Она – субстанция жизни как таковой. Поэтому соответствующее ей древнееврейское слово «nephesh neh'-fesh» в Ветхом Завете употребляется для обозначения жизни в любой ее форме – «всего дышащего», «дыхания жизни» [Иис. Нав. 10: 32, 35, 37, 39; 11: 11; Иов. 12: 10; 41: 21; Иез. 47: 9]: жизни животных (скотов, пресмыкающихся, птиц, рыб и т.д.), жизни человека, иногда даже, как это ни покажется странным, – тела умершего. Наиболее убедительным примером этого является то, что в известном выражении "Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша” [Быт. 9: 5] слово "nephesh neh'-fesh”, употребленное в оригинале, переведено как "жизнь”, хотя следовало бы, из соображений лингвистической точности, перевести обычным "душа”. В Новом Завете слово «душа» [<5590> psuche psoo-khay'] употребляется, как правило, в тех основных смысловых значениях, которые характерны для Ветхого Завета: «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» [Мф. 10: 39]; «Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную» [Ин. 12: 25], соответственно это можно перевести «сберегший жизнь свое…»; «любящий жизнь свою…» и т .п. В силу указанных лингвистических особенностей употребления слова "душа”, встречающиеся почти повсеместно в Ветхом и Новом Заветах выражения «убить душу» («истребить душу”) или «сберечь душу» означают чаще всего «лишить жизни» или «сохранить жизнь».
По-видимому, существует известная смысловая идентичность древнееврейских слов «душа» и «жизнь» [древнеевр. <02424> chayuwth khah-yooth’ от <02421> chayah khaw-yaw’], поскольку иногда они употребляются как взаимозаменяемые [См.: Быт. 9: 5; 19: 19, 20; Суд. 9: 17; 12: 3; 1Цар. 26: 24; 28: 21; 2Цар 18: 13; 19: 5; Есф. 7: 3, 7; 8: 11; Иов. 2: 4; 6: 11; 31: 39; Прит. 1: 19; 12: 10; 13: 8; 29: 10; Иер. 48: 6; Плач. 5: 9; Иез. 16: 5; 33: 5; Амос 2: 14, 15]. Слово "<02424> chayuwth khah-yooth’”, переводимое с иврита чаще всего как "жизнь”, происходит от "<02324> chava' (Aramaic) khav-aw'”, буквальный перевод которого соответствует английскому "show” в значениях "делать видимым”, "обнаруживаться”, "появляться”, "казаться”. Характерно также и то, что слово «душа» употребляется в Библии чаще всего применительно ко всему живущему, а «дух» применительно к человеку или «всякой человеческой плоти» и именно в том различительном смысле, в каком это передает следующий фрагмент из книги Иова: «В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» [Иов. 12: 10; см. в этой связи: Иоил. 2: 28-29; Иез. 37: 6-8; Мф. 26: 41; Мк. 14: 38; Лк. 24: 39; Ин. 3: 6; Ин. 6: 63; Деян. 2: 17-18; Рим. 8: 9, 13; Гал. 3: 3; Флп. 3: 3; Гал. 5: 17; Гал. 6: 8].
Дух может действовать независимо от тела, тогда как вожделеющая душа не обладает такой совершенной свободой, поскольку она действует только через тело, используя его как проводник удовлетворения своих желаний. Отсюда в соответствии с христианской антропологией берет начало различие человека духовного и душевного: «... живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу – о духовном» [Рим. 8: 5; Иуд. 1: 19]. «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может» [1Кор. 2: 14-15] [См.: Приложение 12. Частота встречаемости некоторых слов в Книгах Ветхого Завета].
Символы особых состояний Души
Душа живая, возрастающая к совершенству, чаще всего уподобляется цветку или даже распускающемуся цветку, как это имеет место на еврейском золотом светильнике или на стенах и дверях храма царя Соломона [Исх. 25: 31, 33-34; 37: 17, 19, 20; 3Цар. 6: 18, 29, 32, 35]. В неканонической Ездре содержатся намеки на подобного рода символизм: "... из всех цветов во вселенной Ты избрал Себе одну лилию” [3Ездр. 5: 24]. Впрочем, специальным исследованием можно было бы показать, что это нечто большее, чем только намеки. Примечательно, например, то, что в знак особой избранности жезл Ааронов (из всех жезлов колен Израилевых, внесенных Моисеем в скинию откровения) расцвел по слову Божьему цветком миндаля [древнеевр. – <08247> shaqed shaw-kade'] и дал плод [Чис. 17: 1-10]. С тех пор жезл миндального дерева является символом священства и высшей духовной власти [Иер. 1: 11]. Растения и особенно цветы в Библии часто используются как аллегорические образы тех или иных человеческих качеств – достоинств человеческой души.
Рассмотрим два примера:
1. "От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето” [Мф. 24: 32; Мк. 13: 28]. Итак, уподобьте себя смоковнице, т.е. спешите принести добрый плод, ибо время близко. Смоковница [древнеевр. – <08384> te'en teh-ane' или te'enah teh-ay-naw'; древнегреч. – <4808> suke soo-kay'] символически – знак постоянного плодоношения. Это дерево плодоносит почти круглый год и ее первые плоды появляются уже ранним летом, говорят, что еще до появления листьев, которые – бесполезная зелень. Неплодоносящая смоковница явление редкое. И заботливый хозяин такое дерево срубает, чтобы оно не занимало лишнего места, как в известной евангельской притче о бесплодной смоковнице [Лк. 13: 6-9].
2. "Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них” [Лк. 12: 27; Мф. 6: 28]. Здесь лилия аллегорический образ совершенной, чистой, непорочной души (девы), отрешенной от мирских забот, мирских привязанностей и страстей [1Кор. 7: 33-34] [См.: Мужчина и женщина. Муж и жена]. В книге Песни Песней образ лилии и лилий употребляется исключительно в этом своем преимущественном значении. Вот наиболее характерные места: "Я нарцисс Саронский, лилия долин!”[4] [Песн. 2: 1]; "Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами[5]” [Песн. 2: 2]; "Мой возлюбленный пошел в сад свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии” [Песн. 6: 2]; "Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями” [Песн. 2: 16].
Символизм Песни Песней царя Соломона – особая тема. Удивительно, что «ни одна книга подобной краткости (125 стихов, разделенных на 8 кратких глав) не создала такую богатейшую литературу о себе, как книга Песнь Песней»[6].
Сноски:
[1] Разве Богу нужны околичности для обнаружения Своей Мысли? Не благочестивие ли будет сказать, что «Божие хотение и первое устремление мысленного движения есть уже Божие слово?». Святитель Василий Великий. Беседы на Шестоднев. М., 1999. – С.102.
[2] «Наименование тверди в Писании обыкновенно дается тому, что имеет превосходную крепость; например, когда говорится: "Господь – твердыня моя и прибежище мое” (Пс. 17, 3); и: "Я утвержу столпы ее” (Пс.74, 4); и: "хвалите Его на тверди силы Его” (Пс.150, 1)». Святитель Василий Великий. Беседы на шестоднев. М., 1999. – С.108.
[3] См.: Святитель Василий Великий. Беседы на Шестоднев. М., 1999. – С.104-105.
[4] Пророческий смысл этой аллегории раскрывает следующее место Исаии: "И будет Сарон пастбищем для овец и долина Ахор – местом отдыха для волов народа Моего, который взыскал Меня” [Ис. 65: 10]. Для правильного понимания и толкования слова "сарон” или "шарон” [древнеевр. – <08289> Nwrv Sharown shaw-rone'] весьма важным является исследование употребляемого в Ветхом Завете и близкого ему по происхождению слова "йашар” (<03474> rvy yashar yaw-shar') букв. – "радостный”, "приятный”; "прямой”, "ровный”; "правдивый”, "справедливый”. Его этимологическое значение позволяет заключить, что так прикровенно названный в Песне Песней – "Нарцисс Саронский” – символически выражает Царя Правды и Царя Мира (Салима) [Евр. 7: 1-2] [древнегреч. – <4532> salem Salem sal-ame’; от древнеевр. – 1) <08004> mlv или 2) <08003> Mlv shalem shaw-lame’ букв. – 1) мир; или 2) мирный (приносящий мир), совершенный], т.е. Того, все пути Которого истинны и праведны [Втор. 32: 4; Дан. 3: 27; 4: 34; Откр. 15: 3] – "пути приятные, и все стези ее – мирные” [Прит. 3: 17], что подтверждается и следующим местом Исаии: "Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте [rvy yashar yaw-shar'] в степи Стези Богу нашему!” [Ис. 40: 3]. Здесь "прямыми сделайте стези” означает призыв к правдивости и покаянию, что согласуется с проповедью Иоанна Предтечи "покайтесь” [Мф. 3: 1-3], т.е. "приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему” [Мф. 3: 3].
[5] Слово "<01323> tb bath bath” букв. 1) дщерь, дочь; 2) молодая женщина. Перевод данного места в оригинале, скорее всего, неточен, поскольку в Ветхом Завете это слово чаще всего переводится как "дщерь”.
[6] Михаил Псёлл. Богословские сочинения / Пер. с греческого, предисл., примеч. Архим. Амвросия, доктора Богословия. – СПб.: РХГИ, 1998. – С.105, 111-116.
Материал взят из книги: Г.В. Хомелев. Тематический словарь символического языка Священного Писания. - СПб., 2005.
|
